В октябре 2017 года в прокат выйдет фильм Алексея Учителя «Матильда» — о связи последнего российского императора и балерины Матильды Кшесинской.
В октябре 2017 года в прокат выйдет фильм Алексея Учителя «Матильда» — о связи последнего российского императора и балерины Матильды Кшесинской.Тема фильма возмутила монархистское и православное сообщества России.
Страсти разгорелись нешуточные. Отдельные православные организации грозятся жечь кинотеатры, где будут показывать фильм, депутат Государственной Думы Наталья Поклонская пытается инициировать прокурорские проверки фильма, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков комментирует нападки на режиссера. Дело приобретает все больший масштаб и становится все более политизированным. Ставка на провокацию в искусстве. Экономический аспектЧто делать в современном мире шоу-бизнеса амбициозному творцу, жаждущему признания, славы и, главное, денег?
%direct100 лет назад формула успеха была понятной. Нужно потратить десятилетия на отточку мастерства — так, чтобы поразить публику. А еще нужно — об этом писал Э. Хемингуэй — добыть некую правду жизни. Нужно, пройдя через размышления, испытания и страдания, постичь некое сокровенное знание о человеке и мире. А затем с помощью своего мастерства суметь передать это зрителю — так, чтобы возвысить его, сделать лучше. Сам Хемингуэй искал эту правду, в частности, на войне в Испании. И, добыв и воплотив в своих романах, добился славы и всего, что ей сопутствует. Причем великий писатель считал, что именно добывание и передача людям правды и есть главная награда для творца.
Что не надо ждать успеха и славы, тем более при жизни. Никто их не гарантирует.Но сегодня ситуация иная — в мире творчества правят законы рынка и пиара.
Даже самая замечательная постановка окажется незамеченной публикой без правильной рекламы. И наоборот — если правильно заинтересовать публику, она пойдет и понесет деньги. Даже если произведение искусства откровенно низкого качества. И примеров тому несть числа. Дело осложняется тем, что у современной публики в значительной степени атрофировано то, что называют вкусом, то есть способность отличать подлинно талантливое произведение от не стоящей внимания поделки. Атрофировано оно вследствие двух процессов, порожденных, опять же, рынком.
Первый процесс можно назвать «опопсением». Смысл его в том, что дельцы от искусства, гонясь за массовостью посещений и большими сборами, все больше делают ставку на низменные инстинкты человека — секс, насилие, страх, любопытство и т.д. Это удобно, потому что фильмы или книги, требующие интеллектуальной или душевной работы, по определению подходят не всем. У всех людей разное образование, в разной степени развитые способности, и не у всех есть желание «не позволять душе лениться». А вот животные инстинкты есть у всех. Еще это удобно, потому что за просмотром или прочтением такого контента публика постепенно опрощается, и автору становится уже не надо придумывать сложные сюжеты или демонстрировать совершенную технику, чтобы зритель был доволен. Достаточно сделать еще побольше взрывов, монстров и обнаженного тела.
Второй процесс сложнее. Он заключается в том, что зрителя откровенно дурачат в вопросах, связанных с современным искусством. Рассмотрим ситуацию с точки зрения торговцев произведениями искусства, например картинами. Существуют подлинные, всеми признанные шедевры, стоящие больших денег — например, картины Франсиско Гойя. Проблема в том, что этих картин очень мало, они редко меняют своих хозяев, и на них достаточно тяжело серьезно заработать большому количеству людей. И деятели рынка произведений искусства идут на подлог. Они берут так называемого современного художника, например Энди Уорхола, картины которого исчисляются сотнями, и называют его во всеуслышание великим живописцем, равным по масштабу тому же Гойя. Ну а картины Уорхола, соответственно, называют равными по художественной, а значит и финансовой, ценности шедеврам Гойя.
Именитыми уважаемыми экспертами в области искусства говорится: «Вот “Джоконда” — прекрасная картина, великий шедевр, 2 млн долл. А вот произведение авангардиста Пупкина. Тоже прекрасная картина. Тоже шедевр. 1,99 млн долл.». «Картин» много, оборот денег на рынке картин возрастает на порядок. И на такой «торговле воздухом» живет огромное количество работников аукционов, перекупщиков, экспертов и т. д.Побочным эффектом такого подлога является то, что публика, да и сами эксперты, начисто перестают различать, что является произведением искусства, а что нет.
И вот ситуация — аудитория плохо разбирается в искусстве и в том, что вообще такое искусство, не ищет высоких смыслов и привыкла глотать то, что попроще. К тому же количество разного контента и рекламы постоянно возрастает, и люди серьезно перегружены информацией. А творцу, например режиссеру, очень хочется, чтобы толпа пошла смотреть его творение и понесла ему деньги. Что ему остается делать? Только заорать как можно громче.
И они орут. Прибивают причинные места к брусчатке Красной площади, пляшут в храме, устраивают в Эрмитаже фотовыставку с голыми маленькими девочками (кому бы поделки этого фотографа были интересны без голых девочек?). В этом и есть суть провокации в искусстве, навык которой у современных творцов хорошо развит.
Они, понимают, что выкрик «обратите на меня внимание» должен сильно задевать чувства определенной части населения, не затрагивая другие части. Это чтобы в обществе мнения разошлись, и пошли дискуссии. Они знают, что провокация должна быть на грани допустимого, чтобы пошли обсуждения «это допустимо или нет?», «это перфоманс или уже несанкционированная политическая акция?» и т. п. Потом провокатор объявляет себя истинным творцом, которого притесняют «мракобесы», и готово: смотреть его творение пойдут сторонники, чтобы поддержать угнетаемое искусство. Пойдут смотреть враги, чтобы не выглядеть глупо, говоря «я не смотрел, но осуждаю». Пойдет толпа, чтобы выяснить из-за чего весь сыр-бор.
Как ведет себя Алексей Учитель? Вместо того чтобы стремиться погасить страсти, он обращается к властям, требуя себя защитить, тем самым выводя обсуждения своего фильма на высший уровень, делает громкие заявления и т. д. То есть, сознательно или нет, он играет на повышение резонанса от провокационного сюжета, то есть продвигает свой фильм за счет оскорбленных чужих чувств.Выбрал ли режиссер тему фильма специально под провокацию и скандал или нет, неизвестно. Но есть все основания предполагать, что он сразу хотел именно скандала.
Политическая провокацияЭто скандал происходит в определенном контексте. Контекст этот следующий: начиная с 2011 года, в нашей стране регулярно происходят случаи общественного противостояния на фоне оскорбления чувств и идеалов определенных групп.
Старт этим процессам дала организация Сергея Кургиняна «Суть времени», выступив против так называемой «десталинизации». Тогда, напомним, совет по правам человека при президенте РФ (президентом тогда был Дмитрий Медведев) попытался на государственном уровне осуществить программу по «десталинизации общественного сознания». Активисты «Сути Времени» тогда провели беспрецедентный по масштабам социологический опрос, включавший десятки тысяч респондентов. Опрос показал, что «десталинизацию» готовы поддержать менее 20% населения России, после чего инициатива СПЧ была остановлена уже самим президентом.
Следующим, и самым громким, стал процесс противостояния православной общественности и оппозиционных постмодернистских групп. Все началось с оскорбительных плясок в храме Христа Спасителя. Затем последовали акция «крестоповал» и целая серия антиправославных провокаций. Православные организации начали осуществлять ответные действия. Закончилось это принятием статьи 148 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за оскорбление чувств верующих.
Также стоит упомянуть некоторые локальные общественные противостояния:
— успешное противостояние той же «Сути Времени» музею ГУЛАГа «Пермь-36», фальсифицировавшему историю советских лагерей и тюрем, а также установке памятной доски адмиралу Колчаку в Санкт-Петербурге;
— успешное противостояние различных левых, патриотических и православных общественных сил установке памятной доски К. Маннергейму в том же Санкт-Петербурге;
— неудачная попытка Петербургского отделения «Яблока» запретить патриотическую школьную стенгазету «Шаги истории».
Все эти, а также многие подобные им события, позволяют говорить о наличии определенных тенденций в общественной жизни России 2010-х. Объектом деятельности гражданского общества все чаще становятся не только социальная сфера, как это было раньше, но и идеологические и ценностные проблемы; во-вторых, сложились условия для изменения значения понятия «гражданское общество». Если раньше этим термином подразумевали либерально настроенную часть оппозиции, то в последние 7 лет на защиту своих ценностей становятся другие общественные группы: просоветские, православные, консервативные. Таим образом, можно говорить о формировании патриотического гражданского общества. При этом защитники традиционных ценностей (православных, советских, семейных и других) действуют в рамках закона и с опорой на действительное большинство в общественном мнении. И потому зачастую их действия заканчиваются успехом.
Однако в августе 2015 «Божья Воля» Дмитрия Цорионова (Энтео) появилась на выставке советского авангарда в Манеже и, заявив, что эти скульптуры нарушают ранее упомянутую статью 148 УК РФ, начала громить скульптуры.
На первый взгляд, эта и подобные акции встраиваются в общий контекст. Тоже какая-то условно-патриотическая и условно-консервативная ячейка гражданского общества защищает свои ценности. Только в данном случае не законными и респектабельными методами, а через акт публичного вандализма. Опять же цель погрома тоже выбрана очень странно. Остается неясным, чем является выходка Цорионова по содержанию? Просто неадекватным поведением или сознательной провокацией?
Патриотическое гражданское общество, православное, просоветское и прочее, адаптировалось под современные российские условия и выработало эффективную модель поведения. Эта модель включает соблюдение законов и правил приличия, постоянное подчеркивание собственной образованности и высокой культуры на фоне некомпетентности и бескультурья антипатриотических сил, ставку на здравый смысл и демократическое большинство, то есть занятие такой позиции, которую большинство сограждан поддержит, независимо от взглядов, национальности и веры.
Совокупные антипатриотические силы чувствуют, что против такой модели поведения они проигрывают. Они думали, что они, «адекватные», «современные» и «свободолюбивые», будут противостоять ничего не понимающим диким истеричным мракобесам. А вот к такой модели, в которой они сами выглядят дико, они оказались полностью не готовы. Тем временем возможности патриотов возрастают. Сегодня потребовали убрать доску с Колчаком и отменить антисемейные законы, а завтра могут потребовать отдать здание Ельцин-центра под дом культуры или больницу.
И вот в этих условиях, не имея удобного врага, антипатриотические силы пытаются его себе сконструировать, привнеся в патриотическое гражданское общество безумные элементы, действующие от его имени и дискредитирующие его, такие как «Божья воля».
В эту же концепцию укладывается и скандал вокруг фильма Матильда.
На сайте «Православие и Мир» приводится мнение представителя Русской Православной Церкви протоиерея Георгия Митрофанова. Он признает сам факт связи Николая II и Кшесинской. Дает положительную характеристику Николаю. Фильму он дает сдержанно-негативную оценку, причем упор делается на то, что, скорее всего, нам покажут не достоверный исторический фильм, а расскажут какие-то неинтересные сказки. Советует больше читать литературы об этом историческом периоде. Также упоминает, что любые экстремистские действия против этого фильма неуместны.
Теперь посмотрим на поведение монархистского сообщества. Требования прокурорских проверок, угрозы жечь кинотеатры — все это выглядит как фарс. Особенно ввиду того, что роман Николая и Кшесинской является историческим фактом, то есть возмущаются и бунтуют они против самой объективной реальности. Такая модель поведения удивительно напоминает выходки «Божьей воли» и укладывается в предположение о том, что патриотическое гражданское общество пытаются дискредитировать.Понимают ли это активисты-общественники, призывающие к противозаконным выходкам? Возможно, рядовые активисты действительно сбиты с толку и искренне выступают за сохранение моральных ценностей, вероятно, их чувства действительно задевает подход Алексея Учителя, подобранные им актеры и многое другое.
Читайте также:
Для чего нужна армия ЕС? Но вот руководители этих организаций, с высокой долей вероятности, прекрасно понимают, что наносят патриотической части гражданского общества огромный вред. С одной стороны, отталкивая от него сторонников, а с другой, что, возможно, еще более важно, раскалывая его изнутри: одна часть из солидарности поддержит призывы и протесты тех, с кем вместе собирали подписи против ювенальной юстиции, и другая, возможно, тех, кто идею поджогов кинотеатров и физического давления на авторов фильма не сможет принять. Последние в лучшем случае промолчат, но, скорее всего, дело закончится спорами и взаимным осуждением. Кстати, похожим образом обстоит дело вокруг ситуации с передачей Исаакиевского собора Русской Православной Церкви. Там различные политические силы, еще недавно вместе противостоявшие установке доске Маннергейму, собиравшие гуманитарную помощь для Донбасса или боровшиеся против ювенальной юстиции, уже оказались по разные стороны баррикад. Причем при освещении ситуации что с фильмом, что с собором на первом плане оказались именно либеральные силы. Они защищают Алексея Учителя и «свободу слова», они защищают музей и науку от «мракобесов». Несомненно, что имиджу и внутреннему единству патриотического гражданского общества нанесен урон. Конечно, он вовсе не является критическим, но и недооценивать его нельзя.
Все это может свидетельствовать о том, что у руководителей обеих как бы противостоящих друг другу сил единый центр, координирующий их активность. Точно так же, как НТС координировал либеральные и националистические движения в СССР, направляя их для достижения общей цели — уничтожения Советского государства. А это особенно тревожно, учитывая предстоящие в скором времени президентские выборы в нашей стране.