В Военной академии Генштаба ВС РФ состоялась лекция с почти банальным названием — «Информационная безопасность России».
Сегодня эта тема стала практически обыденной, и мероприятие имело все шансы остаться незамеченным, если бы не выступление советника президента России по вопросам развития Интернета Германа Клименко.
В частности, его слова насчет введения в стране, по примеру Китая, ограничений как единственной возможности обеспечить информационную безопасность государства. Особенно насчет права «выкинуть» иностранные мессенджеры и социальные сети в случае их отказа от сотрудничества. Это вызвало волну возмущения, смешанного со злой иронией. Как это так, чтобы человек, отвечающий за развитие Интернета, мог выступать за его ограничение? Где логика? А действительно, где? И вообще, что конкретно имел в виду советник? С чего бы вдруг? %directПротивостояние общества и государства существует на протяжении всей истории человечества. Государство вводит законы, определяет правила, формулирует нормы, которые потом принуждает соблюдать. Это вызывает сопротивление даже когда требования направлены на очевидную пользу. Например, сегодня картофель у нас считается вторым хлебом, но в конце XVII века, когда Петр I «привез» его в страну, народ встретил государеву инициативу в штыки, категорически отказываясь растить «чертовы яблоки». Для подавления бунтов в ряде губерний пришлось применять войска. Потребовалось больше сотни лет и большой неурожай зерна в середине XVIII века, чтобы настрой крестьян изменился. Точно так же, агрессивным неприятием, общество восприняло меры государства по борьбе с эпидемиями.
В 1910 году врачей, боровшихся в деревнях с чумой, нередко изгоняли и даже убивали. Среди крестьян бытовали слухи, что это именно доктора специально заражают народ, с целью забрать землю после смерти заболевших.С тех пор мало что изменилось. Всеобщее образование сегодня повлияло лишь на состав «потребностей», но не на принцип восприятия института государства. Внутреннее недовольство граждан, не важно, насколько обоснованное, по-прежнему служит главным взрывным материалом, а подрывной машинкой остается манипулирование информацией. Появление Интернета, электронных СМИ, социальных сетей и тематических групп для общения лишь облегчило и ускорило доступ к умам людей.
Еще в 1970-е, когда кто-то умный в американской разведке понял, что простым оружием Советский Союз не сокрушить, вместо танков и ракет в ход пошел инструмент убеждения в превосходстве «американского образа жизни». Сквозь «железный занавес» началось просачивание тенденциозно подобранной информации о том, как здорово живут в Америке «простые люди».
Вот, смотрите, обычный средний американец. Он — рабочий на заводе, слесарь или какой-нибудь простой строитель. Жена — домохозяйка. Двое или трое детей. Все сытые и довольные жизнью. У них свой двухэтажный дом в пригороде. Гора вещей. Куча бытовой техники. Пара машин. Практически в каждом глянцевом журнале обязательно находилось несколько таких фото с соответствующими комментариями. В стиле — у нас все живут вот так, а у вас? Нет? А почему? Кто в этом виноват? Власть? Конечно, начиная с «почему», ничего такого прямо уже не писалось, но подспудно читателя подталкивали именно к этому выводу. С заранее предсказуемым итогом.Уже через 15 лет в стране случился социальный взрыв, известный как Перестройка, а еще через шесть лет СССР не стало. В США результат до сих пор считают победой. В 2007-м даже выпустили медаль «За победу в холодной войне». Последующие четверть века показали, что с помощью Интернета такие войны вести стало проще, дешевле и удобнее, чем, как обычно, танками.
Вместо Третьей мировой Первая электроннаяОсобенно важным преимуществом информационного наступления является возможность его ведения в случаях, когда традиционные методы боевых действий неприменимы. Примером тому служит Китай.
Все началось почти мирно. Открытие страны для западного капитала вызвало не только бурное строительство заводов, но и сопровождалось проникновением туда привлекательной информации о преимуществах все того же американского образа жизни. Для страны, 80% населения которой жило на уровне российских крестьян конца XIX века, картинки про собственные богатые дома имели особо убедительный эффект. Молодежь сильно захотела «как в Америке».
Закончилось дело 4 июня 1989 года бунтом, который на площади Тяньаньмэнь пришлось подавлять танками. Буквально. Потому что речь шла не о каких-то мелких спорах, а о принципиальном выборе будущего для страны. Пример СССР более чем убедительно показывал, куда ведет альтернативный вариант.
Информационное наступление на Китай провалилось, но сама стратегия была признана успешной. После «победы» над СССР с помощью влияния через открытые и никем не контролируемые электронные каналы распространения информации Запад, точнее взявшие там власть глобалисты, провел целую серию операций в других странах. Апрель 2010-го — госпереворот в Киргизии, позднее названный «революцией тюльпанов». В декабре того же года — массовые беспорядки на Манежной площади в Москве. 2011-й — успешные «цветные революции» в Тунисе, Египте и Ливии. Тогда же — инициирована гражданская война в Сирии. В тот же год — «Израильское лето». 2012-й — Болотная площадь в Москве. 2013-й — февраль 2014-го — Майдан на Украине. 2015-й — попытка «революции роз» в Армении, спустя год — еще одна. Кроме них — «революция хризантем» в Молдавии, попытка переворота в Малайзии и Македонии.
Если это не война, то что?
«Золотой китайский щит»Из событий 1989 года правительство КНР извлекло много разных уроков. В том числе осознало важность контроля над информацией в Интернете. За десять лет там был разработан и реализован широкий комплекс мероприятий, в конечном счете вылившийся в создание «Золотого щита». Так называется глобальный китайский файрволл, блокирующий доступ пользователей страны к запрещенным сайтам и другим ресурсам. Фактически с 2003 года китайский сегмент «паутины» в значительной степени изолирован от «остального мира».
«Великий китайский файерволл» (Great Firewall of China) представляет собой масштабную систему фильтров, работающих на стороне провайдера, ограничивающих доступ пользователей к нежелательному контенту на основе черного списка IP-адресов и ключевых слов. Например, «Тибет», «репрессии», «Тяньаньмэнь» и т. д. Он также позволяет оперативно блокировать, в том числе временно, поисковые запросы о кризисных явлениях, например стихийных бедствиях или экономических потрясениях. Полностью закрыт доступ к сервисам Twitter, Facebook, Google+, Google Hangouts, Google Blogspot, WordPress.com, Line, KakaoTalk, TalkBox, некоторым страницам Tumblr, FC2, SoundСloud, Hootsuite, Adultfriendfinder, Ustream, Twitpic. Блокированы сайты New York Times, Bloomberg, Bloomberg Businessweek, BBC Chinese, Chosun Chinese, WSJ, Flipboard, Google News, YouTube, Vimeo, Dailymotion, LiveLeak, Break, Crackle, некоторым статьям Wikipedia и Wikileaks.
Как же они там живут? Да, в общем, нормально. Имея 600 млн собственных интернет-пользователей они могут себе позволить иметь собственные варианты популярных сетей и служб. Baidu прекрасно заменяет Google, вместо YouTube — Youku. Число пользователей мессенджера с элементами социальной сети WeChat перевалило за 400 млн, а торговый сервис «Алибаба» и так является самым популярным в мире.
При этом «Золотой щит» не перекрывает там все на свете. Критика, вплоть до чиновников среднего звена, допускается и даже приветствуется. Это позволяет достаточно эффективно вскрывать проблемы на местах. Примером тому служит история с мемом «мой папа — Ли Ган!». Да, специально созданная «кибернетическая полиция» следит за высказываниями в сети и чатах, а также модерирует комментарии, но в целом объем таких правок не превышает 14%. Да и удаление не означает заметание мусора под ковер. Информация о коррупции и другой негатив фиксируется, обобщается и «используется правоохранительными органами» как раз для борьбы с коррупцией. А вот что пресекается жестко и неумолимо, это любые призывы к насилию и массовым беспорядкам.
Что можно взять, а что нельзяЯвляется ли «Золотой щит» инструментом плотного контроля за интернет-аудиторией? Безусловно, да.
К примеру, попытку «майдана» в Гонконге — «революцию зонтиков» — с его помощью удалось ликвидировать быстро и без жертв. Зачинщиков беспорядков быстро лишили связи, места сбора активистов локализовывались и изолировались, а к структурам, обеспечивавшим снабжение протестующих водой и продовольствием, тут же пришли с проверкой — откуда на это взялись деньги? Уже через неделю оказалось, что без кофе и туалетной бумаги протестуется как-то слишком некомфортно.Служит ли он только для принуждения граждан «не совать нос не в свое дело» — нет. На самом деле Китай и без того неплохо изолирован от окружающего мира ввиду особенностей китайского языка. Даже блокирование VPN остается почти незамеченным по причине доминирования интереса аудитории прежде всего к внутренним, а не внешним вопросам. Плохо ли, что китайцы по закону, при регистрации в социальных сетях, обязаны указывать свои настоящие данные, в том числе паспортные, и им запрещено использовать ники и аватары? Вопрос спорный. Самим китайцам это никак не мешает, а вот, по их собственным отзывам, количество всяких троллей в их Интернете уменьшило радикально.
Однако говорить о каком-то полном копировании «китайской модели тотального контроля» на Россию или любую другую страну, мягко говоря, неуместно. Как минимум, этого не позволяет масштаб аудитории. К примеру, в России интернет-пользователей всего 60 млн. Это на порядок меньше китайского, так что собственный отдельный русский FB не получится. Примером тому служат итоги продвижения «ВКонтакте».
Но это также не значит, что Интернет должен оставаться полностью свободным и безграничным. При всех сетованиях на зажим свободы слова, реальность угрозы и опасность последствий внешних информационных наступлений является реальностью. С 2011 года Госдеп США только на одну тему разработки технологий обхода запретов на пользование Интернетом и даже мобильными SMS, в особенности во время беспорядков, тратит 25 млн долл. ежегодно, существуют также исследования на тему того, сколько стоила «арабская весна» и другие «цветные революции», например в 2012 году. А в целом на «продвижение принципов свободного общества в мире» правительственные и частные организации Америки израсходовали свыше 4 млрд долл. за последние пять лет.
Читайте также:
Новый курс президента Болгарии Приходится признать, что Россия тоже вынуждена плотно заняться мерами по обеспечению собственной информационной безопасности в Интернете. Компания ведет деловые переговоры через популярный мессенджер, например такой, как Viber? Это, конечно, удобно в работе и жизни. В России им пользуются 60% всех владельцев смартфонов. В августе 2015 года Viber имел больше 600 млн пользователей. Вот только кто «слушает» траффик? Компания Viber Media международная, с главным офисом в Люксембурге. С 2014 года 100% ее акций принадлежит компании Rakuten японского миллиардера Хироси Микитани. Опять же, пример Гонконга показал, как просто и насколько легко с помощью подобных программ организовывать толпу и управлять ею. Практика борьбы с ИГИЛ (организация, запрещённая на территории РФ) также показывает, что поиск и вербовка неофитов в исламистские ячейки производится прежде всего через всевозможные закрытые группы в коммуникаторах и социальных сетях. Стоит ли ради торжества полной свободы на этот момент закрывать глаза — вопрос риторический.
Некоторые элементы китайского опыта тут вполне могут пригодиться. Но лишь элементы, и частично, потому что наша национальная специфика и наш масштаб в любом случае требуют создания собственной уникальной модели. В октябре 2014 года «Яндекс» опубликовал итоги исследования поведения российской аудитории в Интернете. Отчет получился большой, разнообразный и интересный. Так вот, 26% поисковых запросов в России ориентированы на получение контента, в том числе видео, музыки, книг, в изрядной степени находящихся на зарубежных площадках, вроде того же YouTube. Так что говорить о какой-либо полной изоляции «русского Интернета» категорически неуместно.